аудиокниги Игоря Князева

1 Комментарий

• Комментировать Четверг, 11 Апрель 2019 01:41 написал Майя

  Смерть - это то, что бывает с другими
  Человек растит то, что может и заботится о посевах.
  
  
  Твёрдо следуя правилу не возвращаться туда, где бывала счастлива, я не стала бы перечитывать "Кладбище... " ни из интереса к новой экранизации, ни ради знакомства с ещё одним переводом. К чему? Что изменится в истории, которую знаю лет тридцать? На своём месте в уме и сердце она уже утвердилась настолько, что если и понадобится освежить в памяти перед походом в кино, так только имена героев, они имеют свойство забываться, в отличии от сюжета. Хотя, в этом случае имена двух персонажей впечатались в память намертво: Чёрч и Гейдж. Первый как синоним демонического кота убийцы, второй смесью маленького лорда Фаунтлероя с куклой Чакки.
  
  Перечитывать не стала бы, если бы не узнала, что новый перевод Татьяны Покидаевой в непривычной орфографии "КлаТбище домашних жЫвотных" появился в формате аудиокниги, прочитанной Игорем Князевым, и что предыдущая версия, сделанная им же, оказалась на четыре часа короче. Это все решило, массивом авторского текста, выброшенного по цензурным или каким-то иным соображениям, который есть возможность узнать, не разбрасываются. Аудиокнига, не в пример фильму, даёт представление обо всей истории, не о десятой её части. Позволяя прочесть роман в процессе занятия самыми разными, прежде непродуктивными, делами. Какая разница, какой из органов чувств, глаза или уши, задействуешь ? А Князев - это всегда исполнение эталонного качество.
  
  Таки да, роман оказался не совсем тем, который помнила. Не лучше и не хуже, просто другой. Более универсальный. Читая в первый раз (не исключаю защитной реакции психики в стремлении отгородиться от того, что может причинить слишком сильную боль, если не поставить барьер между собой и неким знанием), думала: это их, американская история, проекция чувства вины перед коренным населением, месть древнего зла за порушенный уклад и оскверненные святыни, и бла-бла-бла. У нас такого не может быть, потому что не может быть никогда.
  
  Наивная чукотская девочка. Даже не потому, что теперь больше знаю о методах и средствах, какими наши предки проводили имперскую экспансию на просторах России, положа руку на сердце, мало отличную от североамериканской. Дело в другом. В осознании хрупкости защитного кольца, которое отделяет тебя и то, что тебе дорого, от небытия. Малости того, что ты можешь противопоставить темноте до того, как пришёл и темноте после ухода.
  
  В двадцать лет я имела самое смутное понятие о том особом нетерпении, с каким алкоголик предвкушает первую вечернюю бутылку пива. В сорок девять оставила его позади, однако опознать, встретив в другом, могу безошибочно. Равно как определить проблему Луиса Крида, идеального мужа и отца, латентного алкоголика, целенаправленно спускающего жизнь в унитаз, хотя-бы даже сам он и все окружающие не видели в ежевечерних пивных посиделках с Джадом ничего худого. Что ты несёшь, тут такая жуть творится, а она пытается повесить на беднягу Луиса всех собак за пару банок пива перед сном. Потому что знаю, как потребность одурманивать себя тем или иным способом становится жизненной необходимостью, начинает диктовать тебе правила и способы взаимодействия с действительностью, впускает в твою жизнь то, что в разы ухудшает её качество. А ты ни заметить, ни противостоять ни в силах.
  
  Понимаете, о чем я, Кинг потому и гений, что в его книгах запредельный уровень внутренней правды и психологической мотивированности поведения героев, даже тогда, когда он не ставит цели донести какого то знания специально, это безошибочно считывается подсознанием. И сегодня, оставив неизменным сюжет, я могу оценить нюансы, в корне меняющие понимание книги. Тебе было дано что то невероятно важное, чего ты не ценил, как должно, пока имел, и осознал, лишь потеряв.